DOI: 10.31860/0131-6095-2023-4-272-276

<strong>ЧЕТВЕРТЫЙ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ НАУЧНЫЙ СЕМИНАР</strong><strong> </strong><strong>«ФОРМЫ </strong><strong>КУЛЬТУРНОГО</strong><strong> РЕСАЙКЛИНГА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ:</strong><strong> </strong><strong>ТЕНДЕНЦИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ»</strong>¹

15-16 октября 2022 года в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) РАН про шел четвертый ежегодный Междисциплинарный семинар «Формы культурного ресайклинга в современной России: тенденции и интерпретации», на котором состоялась презентация промежуточных результатов работы научного коллектива проекта «Советское сегодня (Формы культурного ресайклинга в российском искусстве и эстетике повседневного. 19902010-е годы)» (руководитель В. Ю. Вьюгин).² Тематика семинара объединила специалистов различных профилей — филологов, музыковедов, искусствоведов, культурологов.

Заседание открыл доклад Е. Ю. Андреевой (Санкт-Петербург) «Ресайклинг советского авангарда и соцреализма в „Патриархе“», посвященный жилому дому, спроектированному группой архитекторов под руководством С. Б. Ткаченко. Здание 2000-2002 годов постройки, которое искусствовед и архитектурный критик Г. И. Ревзин называет произведением в «духе постмодернизма», считается характерным примером «лужковского стиля» в архитектуре Москвы. Особенность «Патриарха» состоит в декларативном, «гибридном» примирении противоречий и соединении образов советского авангарда и соцреализма. «Патриарх», замысленный как дополненная реальность находящегося по соседству здания гостиницы «Пекин» (1939-1956), увенчан деревянной версией Башни Татлина. К проекту Ткаченко можно применить его же тактику обозначения многих современных построек как «симулякров» в терминологии Ж. Бодрийяра. Очевидно, что таким симулякром, т. е. «неистинным подобием», является именно модель «Памятника III Коммунистическому Интернационалу» В. Е. Татлина на крыше жилого комплекса. С другой стороны, «Патриарх» в цепи зданий, сооруженных в Москве в духе «сталинского ампира», наиболее оригинален и не зависим от конкретных советских праобразов, в отличие, например, от построенного позже бизнес-центра «Оружейный» (2017). Предметом постмодернистской иронии в стилизации Ткаченко оказывается не Башня Татлина, не утопия конструктивизма и реализованный вместо нее сталинский ампир, а сама архаичная «башенная» матрица власти, восходящая к образу Вавилонской башни.

Н. В. Семенова (Санкт-Петербург) в докладе «„Петя и волк“ recycled (интерпретации симфонической сказки С. С. Прокофьева)» сосредоточилась на различных трактовках произведения, созданного Прокофьевым в 1936 году для Центрального детского театра. Приключение Пети стало универсальной историей, которая за 85 лет существования подвергалась многочисленным переработкам. В то же время дидактизм симфонической сказки позволял ей выступать проводником различных, в том числе полярных ценностей <strong>(</strong>например, общеизвестно противостояние американской и советской мультипликационных экранизаций 1946 и 1958 годов; в 2002-2003 годах был выпущен диск с записью симфонической сказки Прокофьева и ее альтернативной вариации «По следам волка» («Wolf Tracks») Ж.-П. Бейнтуса (Beintus), где рассказчиками были бывшие президенты СССР и США — М. С. Горбачев и Б. Клинтон<strong>)</strong>. Наибольший интерес для анализа представляют те версии, в которых сюжет сказки, ее пространство и музыкальное начало кардинально трансформируются. К таковым относятся «Петя и волк в Голливуде» (2015) и спектакль «Мобильного художественного театра» (МХТ) «Петя и walk» (2021). В последнем действие перемещается в современный мегаполис. Петя — курьер, который доставляет заказы и, коллекционируя окружающие звуки, пытается почувствовать ритм города, выстроить его мелодию. В спектакле МХТ полностью снимается конфликт с волком-антагонистом, добавляется любовная линия, намекающая на пару Сергея и Лины Прокофьевых, происходит деидеологизация симфонической сказки и утверждение новой аксиологической системы, построенной на принципах осознанности, экологического воспитания и мультикультурализма.

В выступлении Л. А. Купец (Петрозаводск) был представлен анализ концепции русской музыки ХХ столетия, запечатленной в фундаментальной коллективной монографии «Русская музыка и XX век» (изданной под ред. М. Г. Арановского в 1997 году в Государственном институте искусствознания, Москва). Находясь в эпицентре пересмотра советского канона русской музыки данного периода, эта книга служит образцом применения стратегии историко-культурного ресайклинга. Авторы обратились к сознательно забытым или же трансформированным концептам Серебряного века и раннесоветской музыкальной культуры, в частности феномену русского музыкального зарубежья и фигуре С. П. Дягилева, сочинениям С. С. Прокофьева и Д. Д. Шостаковича 1920-х годов. Подобная концепция русской музыки ХХ века принципиально дистанцируется от всего «советского» (песен И. О. Дунаевского и т. п.). Предпочтение отдается прилагательному «русское», и таким образом выстраивается единая линия исторического развития от М. П. Мусоргского и А. Н. Скрябина до русского послевоенного авангарда. В результате, наиболее значимым критерием «русского» становится идея музыкально-языковых инноваций, чему посвящены две из трех частей монографии. Портреты исполнителей (пианистов, вокалистов, дирижеров, скрипачей и др.), собранные в третьей части, не только отражают историко-культурный контекст эпохи: подчеркивается значение этих музыкантов (как правило, эмигрантов) для мировой музыкальной культуры. Именно такая интегративная концепция русской музыки стала основой для дальнейшей интерпретации этого периода в отечественном музыковедении как в научных исследованиях, так и в образовательных трендах.

В том числе, например, в онлайн-лекциях видеокурса о русских композиторах на портале Muzium.org, чье появление в 2017 году было приурочено к 100-летию двух революций.

Блок «музыкальных» докладов завершил комплексный обзор Д. А. Журковой (Москва) «Отзвуки советской эстрады в телепроекте „Голос“». Исследовательница проанализировала средства, с помощью которых осуществляется реинкарнация советской популярной музыки в чрезвычайно успешном телешоу (выходит с 2012 года). Журкова выделила четыре параметра, ключевых для понимания особенностей российской версии вокального состязания: география участников, репертуарная политика, фигура наставника, тембры голосов участников проекта. В частности, была отмечена следующая закономерность: среди конкурсантов помимо исполнителей из разных регионов России оказывались и представители бывших советских республик. Претендуя на географическую всеохватность, проект наследует традиции всесоюзных фестивалей советской эпохи, и идея большого многонационального общества возрождается в новой форме. Обратившись к прозвучавшим на шоу композициям, Журкова пришла к выводу, что на протяжении 10 сезонов шоу количество песен советской эстрады в среднем колебалось в пределах 16%. Из этой тенденции выпадают три сезона, когда уход Александра Градского из проекта привел к определенному уменьшению доли советских песен (до 11,7%), а его возвращение в проект и смерть в процессе записи шоу — к существенному увеличению «советского» репертуара (более 20%). Также в докладе была затронута проблема интерпретации советских шлягеров и обозначены два направления. Первое направление стремится к полной идентичности, неотличимости современного исполнения от оригинальной, «канонической» записи песни. Второе направление (гораздо менее многочисленное), напротив, пробует «переозвучить», трансформировать хорошо известные хиты с помощью неожиданных аранжировок в различных музыкальных стилях.

В докладе С. Г. Маслинской (Санкт-Петербург) «Гайдар шагает впереди: трансформация советского канона детской литературы в 2000-2022 годах» были представлены результаты изучения переизданий советской детской литературы. Среди републикуемых произведений заметное место занимают повести и рассказы А. П. Гайдара, который к середине 1980-х годов находился в десятке лидеров (наряду с С. Я. Маршаком, К. И. Чуковским, С. В. Михалковым, А. Л. Барто и др.) по совокупному тиражу изданий произведений для детей и по общему количеству наименований изданий прозы для детей. Начиная с 2005 года заметно растет количество книжных изданий повести «Тимур и его команда», рассказов «Чук и Гек» и «Голубая чашка», напротив, резко снизилось количество изданий повестей «Школа» и «Р. В. С.». Мобилизационный нарратив, свойственный в целом творчеству Гайдара, утрачивает историческую обусловленность (революцией и Гражданской войной). Вместе с тем произведения о мирной жизни, которая протекает в непосредственной близости от военных действий, требующих мобилизационных усилий как от взрослых, так и от детей, продолжают оставаться в текущем книжном предложении для юных читателей. В качестве иллюстрации данной тенденции Маслинская привела серию издательства АСТ «Бессмертный полк. Детям о войне», в рамках которой была опубликована повесть «Тимур и его команда», тематически и на визуальном уровне (рисунки Г. А. Мазурина) выпадающая из общего контекста серии (сборник «Стихи и рассказы о войне для детей», С. Алексеев «От Москвы до Берлина» и др.).

Л. Д. Бугаева (Санкт-Петербург) в своем докладе «Ресайклинг в кинематографе» подняла вопрос о языке описания и рефлексии феномена ресайклинга, приобретающего в кино разнообразные формы: от детального воссоздания исторической реальности через вещный и звуковой мир определенного периода до тонкого контрапункта — исторического «комментария» к происходящему и / или метафорического осмысления событий прошлого. Так, в фильме «Спутник» (2020, реж. Е. Абраменко), действие которого происходит в 1983 году, инопланетянин, образовавший с советским космонавтом симбиотическую связь, предстает метафорой неизжитого чудовищного прошлого. Инструментальным в плане описания ресайклинга, как считает Бугаева, является также понятие «атмосфера», разработанное Г. Бёме (2018). Атмосфера, характерная для контекста фильмов одной эпохи и воспроизведенная в другом контексте, заставляет реципиента терять привычные пространственные и временные координаты. Кроме того, ресайклингу может подвергаться система ценностей и отношения внутри определенной эпохи. Бугаева предположила, что для описания подобного типа ресайклинга применимо введенное Т. Мортоном (2013) понятие «гиперобъект», в качестве которого могут выступать, в частности, социальные отношения. Тогда, например, в фильме «Мама, я дома» (2021, реж. В. Битоков) имеет место ресайклинг гиперобъекта — фрагмента системы отношений сталинского времени. Этим картина Битокова отличается от драмы К. Балагова «Дылда» (2019), в которой документально воссозданная атмосфера послеблокадного Ленинграда вступает в конфликт с совершенно невозможным в советскую эпоху с точки зрения аксиологии содержанием фильма.

Доклад Ю. А. Секушиной (Санкт-Петербург) «Ресайклинг советской материальности современных российских санаториев» был посвящен конструированию образа санатория в исследовательско-прикладных и художественных проектах последних нескольких лет. В частности, Секушина обратилась к высказываниям дискутантов встречи «Санатории как пространства заботы» (Минская урбанистическая платформа, 2021), выставке «История болезни. Право на отдых» К. Ковалевой (РОСФОТО, 2021-2022), экспозициям Л. Касперавичюте в санатории «Сестрорецкий курорт» (2022). В качестве теоретической рамки использовался концепт М. Муравски «застывший» социализм (still-socialism), позволяющий осмыслить влияние сооружений советской эпохи на сегодняшние представления о них. В проанализированных исследовательницей материалах санаторий оказывается местом «законсервированного» прошлого или воображаемого советского. Такой образ санатория, где его материальность связывается с (советской) темпоральностью, способствует тому, что санаторий воспринимается в проектах как «неуместный» в текущем времени объект. Секушина продемонстрировала, как авторы художественных проектов справляются с этой «неуместностью», осуществляя культурный ресайклинг советской материальности санаториев (документальные арт-объекты К. Ковалевой, выставка-«трибьют» В. Цою «Солнечные дни»). В конечном итоге ресайклинг может быть как дискурсивным, так и материальным, а его прагматикой становится работа с советским временем.

М. Д. Андрианова (Санкт-Петербург) в своем выступлении, обозначенном как «Dolce vita в ретроспективе. Советское в прозе и мемуарах шестидесятников», сфокусировалась на отражении эпохи «оттепели» в поздней автобиографической прозе писателей-«шестидесятников». Особое внимание докладчица уделила трансформации восприятия советской эпохи при сопоставлении художественных текстов 1960-х годов и мемуаров XXI века. Материалом исследования послужила повесть А. Т. Гладилина «Хроника времен Виктора Подгурского» (1956) и его автобиографический роман «Улица генералов. Попытка мемуаров» (2008), а также произведения В. Г. Попова из сборников «Жизнь удалась» (1981), «Южнее, чем прежде» (1969), «Две поездки в Москву» (1985) и биография С. Довлатова, выпущенная Поповым в серии «Жизнь замечательных людей» (2010). В ходе анализа Андрианова пришла к выводу, что в ранней прозе Гладилина отсутствует антисоветская составляющая, а образ молодого бунтаря достаточно универсален, сама же сюжетная коллизия — постепенное взросление героя и встраивание его в социум — является типичной для жанра романа-воспитания. В «Улице генералов» автор позиционирует себя уже как «антисоветчика», который, однако, не борется с советской системой, а лишь активно выражает недовольство ее антигуманностью и косностью. Иначе обстоит дело с прозой Попова. Советское мироустройство предстает в ней абсурдным и комичным, герой принципиально не интегрируется в этот универсум. В книге «Довлатов» Попов, напротив, описывает жизнь своего поколения в эпоху «оттепели» в ностальгическом ключе, как прекрасную, состоящую из праздников, застолий, дружеских бесед и творческого соревнования. В результате выявляется разница мировоззрений: жизненным модусом Гладилина становится борьба, вызов и преодоление, нежелание мириться с внешними ограничениями, в то время как для Попова более важной оказывается внутренняя свобода, которой наделены лучшие герои его прозы и которая была неотъемлемой частью культурной атмосферы «оттепели», может быть впервые четко осознанной поколением «шестидесятников» именно в условиях относительной внешней несвободы.

А. В. Кокорин (Санкт-Петербург) в своем докладе «Литература в российской школе: база данных официальных документов» представил базу данных, отражающую содержание официальных документов, которые с конца 1990-х годов формируют постсоветский школьный литературный канон. На современном этапе это «Временные требования к обязательному минимуму содержания основного общего образования» и «Обязательный минимум содержания среднего (полного) общего образования» 1998-1999 годов, «Федеральный компонент государственных образовательных стандартов начального общего, основного общего и среднего (полного) общего образования» 2004 года, а также примерные основные и рабочие программы по литературе за 2015-2022 годы. База данных содержит более 1200 позиций, причем приблизительно 20% из них те, что в наивысшей степени вбирают вариативную часть школьной программы, например, «два стихотворения по выбору»; оставшаяся часть — конкретные произведения, перечисленные в источниках, с указанием классов, в которых их рекомендуется изучать. Предварительный анализ сформированной базы позволил исследователю выявить тексты, представленные в Кодификаторе содержания ЕГЭ по литературе, но ни разу напрямую не названные в официальных документах («Полдень» Ф. И. Тютчева и «Фабрика» А. А. Блока), а также произведения, составлявшие основу советского канона преподавания литературы в школе, но исключенные из перечней после распада СССР и возвращенные в 2015-2016 годах («Мать» М. Горького, «Донские рассказы» М. А. Шолохова, «Разгром» и «Молодая гвардия» А. А. Фадеева и др.). Последнее открытие позволило Кокорину говорить о факте ресайклинга советского на современном этапе пересмотра школьного литературного канона.

Итоги семинара подвел В. Ю. Вьюгин (Санкт-Петербург) в теоретическом выступлении на тему «Культурный ресайклинг в XXI веке. Перспектива постмодерна». Докладчик остановился на вопросе о том, как поменялось отношение к понятию «культурный ресайклинг» за последние два десятилетия. По мнению Вьюгина, два фундаментальных отношения к культурному ресайклингу можно охарактеризовать метафорически как «космогоническое» и «эсхатологическое». Первое отношение подразумевает под ресайклингом то, что присуще культуре изначально (например, регулярная переработка сюжета или жанра). Второе — то, что характерно для определенного этапа ее существования, когда культура претерпевает фундаментальные изменения, своего рода «катастрофу» или «кризис истории» (оно сочетается, в частности, с феноменами ностальгии и травмы). В некоторых исследовательских работах отмечается симбиоз двух видов отношений. В своем докладе Вьюгин детально рассмотрел эволюцию «эсхатологического» подхода к культурному ресайклингу («между ностальгией и новыми медиа»), в рамках которого негативное отношение к последнему, восходящее к критике позднего капитализма, по мнению исследователя, постепенно заменяется на нейтральное или даже позитивное. Был сделан обзор монографий С. Рейнольдса («Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого», 2011), Э. Наваса («Теория ремикса: эстетика сэмплирования», 2012), П. Грейнджа («Монохромные воспоминания: ностальгия и стиль в Америке 1990-х годов», 2002), сборников «Культуры ресайклинга» (2008, под ред. С. Мартин) и «Культура ресайклинга / Ресайклинг культуры» (2011, под ред. В. Калаги, М. Кубиш, Я. Мыдлы). По мысли Вьюгина, «культурный ресайклинг» — не <em>изобретение</em> какого-либо времени, он не принадлежит исключительно периоду позднего капитализма, постмодерна или модерна. Какие бы смыслы в это выражение ни вкладывались, «культурный ресайклинг» представляет собой <em>открытие</em>, поскольку этот термин всего лишь по-новому описывает целый ряд давно известных практик повтора / переработки, которые прежде казались очень разными и между собой мало связанными.

<em><strong>© Н. В. Семенова</strong></em>